Наши специалисты
Наши собаки
Набор в группу
-
Осуществляется набор в группу:
– ст.м. Ленинский пр./пр. Ветеранов.
Обращаем ваше внимание на то, что в нашей школе дрессировки допуск на групповые занятия осуществляется только по достижении определённого уровня подготовки. В наших группах не столько учатся, сколько тренируют уже имеющиеся навыки.
До достижения достаточного для продуктивной работы в группе уровня послушания мы рекомендуем заниматься с инструктором по дрессировке индивидуально.
Подробности по тел. 8 (812) 944 67 65
Про уродов и людей
Этим летом на просторах тырпырнета появилась статья с трогательным названием «Как правильно сделать замечание человеку с собакой». Прочитав ещё только его, я ответила сразу же: «Да никак!». Прочитав всю статью (не с отключенным мозгом живу ведь, чтобы не допускать мысли о том, что чего-то могу не учитывать и заранее исключать возможность изменить мнение), которая оказалась не менее трогательна, чем название, наивной верой автора в то, что, если вести себя исключительно вежливо, мир обязательно будет отвечать тебе исключительно тем же, и вспомнив множество жизненных ситуаций, только утвердилась в своей позиции: под таким заголовком статья из моих двух слов была бы гораздо более близкой к жизни. Даже думала было об этом сразу же и написать… но дамокловым мечом висела надо мной не написанная на тот момент заключительная часть статьи о грамотном выборе собаки, вместе с обещанием, как бы ни хотелось, не браться за изложение других тем, пока не закрою эту.
А потом оно как-то, вроде, зачем же так, лучше бы написать о чём-нибудь позитивном… Но, встретившись за неполные сутки целых три раза с редкостным отморозком, поняла: не могу молчать. Не хочу молчать. Буду высказывать. Всё, как есть, да.
Правда жизни, друзья и не только, заключается в том, что делать замечание человеку с собакой решительно бесполезно. И объясняется это тем, что человеку, ответственно относящемуся к вопросам воспитания, содержания и выгула собак, вам ни при каких обстоятельствах просто-напросто не придётся это замечание делать. А делать его человеку, который подходит к этим вопросам безответственно, просто бессмысленно.
Потому что человек, который ответственно относится к вопросу выгула собак, никогда не вынудит вас сделать ему это самое замечание. Он прекрасно отдаёт себе отчёт в том, что никто не обязан не только любить, но даже и просто испытывать симпатию к его собаке, какой бы чудесной она ни была. Он понимает, что у каждого встреченного им живого существа есть святое и непреложное право на отсутствие контактов с ним самим и его животным. Он не будет гулять со своей собакой без поводка в непосредственной близости от детской площадки, а если будет вынужден проходить мимо, – возьмёт собаку на поводок или хотя бы команду «рядом» (в единственно верном её исполнении – когда собака приклеивается плечом к его ноге и никуда от неё не отходит). Он уступит вам дорогу, даже если для этого будет вынужден отойти на газон и вляпаться в экскременты, оставленные питомцами менее сознательных сограждан. Он никогда не допустит того, чтобы его собака подбежала к вам и вашей собаке/ребёнку/пожилому родственнику без вашего на то согласия и разрешения. Если он по каким-то причинам не сразу заметит вас, он незамедлительно, не дожидаясь того, что вы выкажете недовольство фактом нежеланной встречи, подзовёт собаку (и она подойдёт к нему моментально, потому что – напомню – он ответственно относится к вопросу её воспитания и его собака хорошо выдрессирована) и, если до подзыва собака успела оказаться к вам слишком близко, сам принесёт вам свои извинения. Если же по каким-то причинам его собака имеет ещё недостаточный уровень послушания, он просто не будет спускать её с поводка. Ну а если она по каким-то причинам таки без него оказалась, он не будет стоять и смотреть на её перемещения и то, как вы ёжитесь от дискомфорта, а очень быстро подойдёт, заберёт её, возьмёт на поводок, отведёт в сторону и – опять-таки – принесёт вам свои извинения. Вот и всё.
И если вы чувствуете в себе непреодолимое желание сделать замечание человеку, который выгуливает свою собаку по всем правилам хорошего тона (мы не говорим сейчас о правилах выгула собак, предусмотренных законодательством, скажем, Санкт-Петербурга, потому как наш местный закон, мягко скажем, несостоятелен, и это отдельная тема для разбирательств), то вам стоит бороться с этим самым желанием и теми демонами, которые в вас его вызывают, а никак не с культурным собаководом, которому не посчастливилось встретиться вам на пути. Даже если этот самый собаковод по какой-то причине допустил оплошность и успел доставить вам своей собакой неудобство, но моментально его устранил и попросил прощения, здесь нет и не может быть места для замечания ему. Он всё понимает сам, и ему самому неудобно. И он теперь будет следить за своей собакой ещё более тщательно, и проверять амуницию перед выходом на прогулку, и цеплять на поводок дополнительный карабин, если тот, что имеется на поводке, может случайно отщёлкнуться (это бывает). А человеку, не способному принять принесённые ему извинения и спокойно пройти мимо, нужно заняться собственным психоэмоциональным состоянием. Окружающие тут ни при чём. Максимум, что в такой ситуации можно сделать – вежливо сообщить и попросить: «Вы, пожалуйста, в следующий раз будьте внимательнее, нам сейчас было очень некомфортно». И вежливому человеку станет ещё более стыдно, и он опять извинится, и обязательно будет внимательнее в следующий раз.
А вот человек, безответственно относящийся к вопросам воспитания, содержания и выгула собак, не только вынудит вас сделать ему замечание, но и с высокой долей вероятности в ответ на него выльет на вас огромный ушат помоев. Как бы вы ни были вежливы, деликатны и политкорректны. Вы будете обтекать. Лучшее, на что вы можете рассчитывать после встречи с таким уродом, – то, что сделанное вами замечание просто останется незамеченным и не возымеет никакого эффекта. Но вариант с ушатом дерьма всё же более вероятен.
Давайте разберёмся. Каков портрет человека, постоянно выгуливающего необученную собаку без поводка, или даже на поводке, но на территории детских площадок и детских образовательных учреждений, допускающего её подбегание к людям, детям, другим собакам без получения их (или – в случае с собаками – их владельцев) согласия на контакт, их облаивание и прочее непотребство?
Это либо клинический идиот, который категорически не понимает, что он делает и к чему это может привести, либо моральный урод, начисто лишённый эмпатии и даже минимального представления о личных границах, либо конченный ублюдок, который уверен в том, что имеет полное право вести себя по отношению к окружающим именно так. Часто эти варианты причудливо переплетаются между собой.
С каждым из них никакие увещевания не будут иметь никакого смысла. Идиот вас тупо не поймёт, моральный урод решит, что вы какой-то придурок, а ублюдок с боем кинется указывать вам, холопам, ваше место в районе параши. И чем более вежлива будет форма сделанного вами замечания, тем более агрессивным будет отпор.
А теперь ситуация. Самый сок. Чтобы мало не показалось.
Прошлым летом сосед по подъезду оставил нам на передержку своих замечательных девочек – пти-брабансона и английского бульдога. Очень приятных, в целом беспроблемных, чудесных семейных собак. Но у брабансона имелись определённые трудности в общении с соплеменниками: она их боялась, а потому пыталась облаивать. И, несмотря на то, что никакой договорённости о коррекции этого поведения в рамках передержки у нас с хозяином не было (он просто выражал огорчение тем фактом, что собака себя так ведёт), осуществить её было нашим профессиональным долгом. Потому что эта проблема относится к разряду тех, что существенно снижают качество жизни самой собаки, и кроме того могут доставлять дискомфорт окружающим, а такие вопросы мы решаем по умолчанию. Без дополнительной, как говорится, платы.
И вот к нам на всех парах несётся дворняга. На полном ходу стремится влететь в собак, чем помещает бедную брабансоншу на грань сердечного приступа. Я закрываю малышку собой и не даю дворняге к ней подобраться. Надо ли говорить, что подобная ситуация может в лучшем случае круто отбросить собаку назад в её реабилитации? В худшем – начисто запороть. Хозяина нет нигде. Спустя некоторое количество времени через оградку тихо переваливается мужичок с блаженной улыбкой.
– Ооо, Лора, играешь, ха-ха, ха-ха.
– Здравствуйте, - говорю ему, вежливо улыбаясь.
– Здрасьте. Ой, она так любит играть!
– Я понимаю. Но вы не сочтите, пожалуйста, за нравоучение, вы, вероятно, об этом не задумывались, у вас собачка добрая, игривая, весёлая, но кому-то она может доставить серьёзные неудобства, вот так подбегая, без предупреждения и без спроса.
– Да она добрая, она только поиграть!
– Я понимаю. Но вот у меня тут, видите, маленькая собачка. Она очень боится других собак. И она сейчас здорово испугалась.
– Ну так она её не тронет!
– Это замечательно. Но эта собачка этого не понимает. Она испугалась – и всё. Теперь мне придётся какое-то время ещё приводить её в чувство. Поэтому было бы очень здорово, если бы вы не отпускали свою игрунью так далеко, а заранее предупреждали бы хозяев других собак о своих намерениях. Мы могли бы тихонько, спокойно их познакомить, и всё было бы хорошо. А с некоторыми собаками лучше бы не играть, и тогда мы бы с вами просто разошлись в разные стороны.
– Да собаки умные, они разберутся сами!
– Ну вот смотрите. У меня живут очень разные собаки. В том числе и такие, которым я ну никак не могу позволить разбираться самим, потому что они это делают очень грубо, и их нужно контролировать. Если при этом никто не контролирует подбегающую собаку, это может быть очень непросто сделать.
– Да она сама слишком близко не подойдёт, сразу отскочит!
– Собаки бывают разные, ситуации тоже. Некоторые из них, даже будучи в наморднике, могут успеть повредить настойчивого пришельца. Правильно ли я понимаю, что, раз вы отказываетесь участвовать в отношениях собак и разрешении сопутствующих этому ситуаций, если ваша собака когда-нибудь пострадает, вы не будете иметь никаких претензий?
Да, я гарантирую вам, что говорила именно так и именно это.
И тут собеседник мой перешёл на ор.
– Нет, я буду иметь претензии! Я всех перестреляю! И тебя, и собаку твою застрелю! Я вас всех тут поубиваю!
– За что? – пытаюсь уточнить. – За то, что мы гуляем по всем правилам, ни к кому не подходим и просим не подходить к нам, и не хотим отвечать за сохранность наскакивающего на нас животного, обеспечивать которую должен его хозяин? Каждый из нас должен сам нести ответственность за свою собаку и её действия.
Тут он выпал из адеквата совсем. С разных сторон подоспели на эту истерику местные собачники, в числе которых были как те, кто хорошо знает меня, мою школу и моих собак, так и те, с кем мы просто периодически пересекаемся на прогулке и всегда расходимся вежливо. Они попытались было его усмирить и объяснить ему, что он неправ и ведёт себя некрасиво, но он только продолжал орать.
– Плюньте вы на него, он придурок тот ещё. Совершенно неадекватен, – с сочувствием доложили мне.
– Да я понимаю. Собаку жалко. И чёрт-то с ним.
Занавес.
Спустя некоторое количество времени, гуляя вечером с Бушатой без Хареньки, вижу намыливающуюся к нам дворнягу, сильно напоминающую героиню предыдущего акта. Даю Бушате команду «рядом», иду дальше, отслеживая ситуацию. Дворняга летит к нам. Мы останавливаемся, Буча садится. За дворнягой идёт женщина.
– Какая у вас послушная собака! – изрекает.
– Да, – говорю, – есть немного.
Понимая, что диалога не избежать, отпускаю Бучу:
– Иди пообщайся, можно.
– А вы занимались где-то?
– Да сами, так… – не люблю я докладывать всем на свете о том, что у меня вообще-то своя школа дрессировки. Но наводящие вопросы вынуждают меня открыться.
– Ой, вот нам бы хотя бы примерно так!
Я сдержанно улыбаюсь.
– Может, вы с нами позанимаетесь? – спрашивает хозяйка.
А у меня в голове целый ворох мыслей: о том, как похожа эта собака на ту собаку с неадекватом, о том, как же грустно встретить очередную вполне приятную женщину, вероятно, являющуюся женой очередного гадкого яйценосца, о том, как трудно объяснить человеку, что «хотя бы так» – это много, очень много работы, главное время для которой они уже проворонили, о том, что стоимость моих услуг вряд ли будет соответствовать её ожиданиям, о том, что собаку, живущую в семье хотя бы с одним уродом, очень сложно сделать абсолютно адекватной, о том, как не хочется мне за них браться при всех этих вводных, и о том, что, наверно, я всё же должна им помочь.
Я и так не питала иллюзий на тему воспитанности этой собаки, а рассказ хозяйки и вовсе не оставил никаких шансов на лёгкую и приятную работу. Собака, вероятней всего, рождённая на улице, уже кем-то выброшенная, подобранная опять. Сейчас ей полтора года, у этих хозяев около года. Гуляют с ней каждый день в стае собак, в которую она прёт шо дурная и из которой её отлавливают иной раз по три часа, когда все уже разбежались, потому что она не хочет идти домой с людьми, которые её облагодетельствовали и кормят. И всё это после занятий с кинологом, с помощью которого собаку не только ознакомили с основными командами общего курса дрессировки, но и с отличием обучили тому, что они все работают только, решительно на поводке. Да и то не всегда. А без него – да щас вам!! При этом хозяева планируют и дальше гулять с ней без поводка и хотят обязательного подзыва из всех ситуаций. Аллес.
В общем, пожалуй, худшая ситуация из всех тех, что возможно предположить.
Сделав дыхательную гимнастику, я сообщила женщине о том, что в природе существует три варианта решения этой задачи:
1. Вернуть собаку «в детский сад». Посадить на поводок, не отпускать никогда. Заново начать обучать её командам (если совсем запороты – может быть, другим формам или на другом языке). Долго, тщательно, каждый день, на каждой прогулке. Свести к возможному минимуму её общение с соплеменниками. Занять её мир собой – так, чтобы ей было хорошо, здорово, весело, интересно. Постепенно переходить к работе сначала с брошенным поводком, а потом и с отстёгнутым. Быть готовой к тому, что в любой момент что-то, ввиду наличия у собаки огромного негативного для поставленной задачи опыта, может не сработать, и всё снова запорется тупо напрочь. То есть, нет никаких гарантий.
2. Сделать всё то же самое, только в определённый момент подключить к дрессировочному процессу элекроошейник (тот, который у нас любят величать электрошоковым и заносить в списки запрещённой к эксплуатации амуниции, начисто игнорируя не просто его незаменимость в решении определённых задач и исключительную эффективность при условии того, что пульт находится в руках у профессионала, обладающего не только знаниями и умом, но также и сердцем и любовью к собакам, но и тот весьма неудобный для ярко-зелёной концепции факт, что этот девайс используется в том числе при подготовке собак-терапевтов), и при условии строгого следования программе и рекомендациям после огромного количества усилий получить желаемый результат. С гарантией.
3. Просто отказаться от этой идеи. (Для многих, пожалуй, лучший вообще вариант).
Начинать решено было просто с начала. Я назначила минимально возможную стоимость занятий. Потому что решила, что это, наверно, шанс, и это будет такая большая моя просветительская победа, – после такой некрасивой ситуации сделать этому человеку (по просьбе его жены!!) идеально послушную собаку. И пусть эта тяжелейшая коррекция поведения стоит как занятие по воспитательной дрессировке маленького щенка! О как!
Во время первой (и последней в рамках занятий) встречи с супругом хозяйки Лоры, я убедилась, что это был именно он, и именно та собака. Вёл он себя, правда, более чем прилично и доброжелательно, делая вид, что мы видимся в первый раз (а может быть, он действительно в это верил).
Когда я сказала (в его отсутствие) об этом хозяйке, она очень извинялась, говорила, что он иногда просто не контролирует то, как его несёт, объясняла его поведение тем, что собака его просто не слушает и на прогулке ни в грош не ставит (а то я этого не понимала), и очень просила не обижаться. Я, в свою очередь, попросила её серьёзно его настроить и постараться убедить пересмотреть его отношение к окружающим, да и самой собаке.
Дальше были месяцы работы. Хозяйка не пропускала практически ни одного занятия. Очень старалась. Я искренне полюбила и её, и Лору. В определённый момент – ведь настрой серьёзный! – подключили электроошейник. В результате обучения собака усвоила:
– максимальное расстояние, на которое можно удалиться от хозяйки, – 20 метров;
– общение с собаками можно начинать исключительно с разрешения хозяйки, после посадки (команда «сидеть» + выдержка с вниманием на хозяйку);
– команда подзыва (бытовая «иди сюда» без посадки, нормативная – с фронтальной посадкой) выполняется на максимально возможной скорости из любого состояния, включая игру с собакой;
– на кличку обязателен поворот головы из любых обстоятельств;
– команды «рядом», «лежать», «стоять».
На момент окончания занятий (в начале весны) Лора была признана мной (при всей моей строгости) достойной возможности выгуливаться в городе без поводка. До хозяйки были донесены все меры предосторожности, правила хорошего тона, все основные знания, которыми она должна обладать. Она была счастлива, говорила, что даже не может поверить в то, что всё так прекрасно, хотя видит это своими глазами, и что очень хотела бы продолжить занятия осенью.
Осенью мы с Хароном встретили их на прогулке. Лора рванула к нам, у меня сердце ушло в пятки от осознания того, что, кажется, я сейчас закрою к чертям собачьим свою бесполезную школу, из-за кустов раздалась команда подзыва, Лора сделала полицейский разворот и на пятой передаче усвистала к хозяйке. Я чуть было не прослезилась. Хозяйка взяла Лору на поводок и подошла к нам. Культурно, на уважительное расстояние. Лора села у ноги. Разговорились. Хозяйка гуляет нередко уже без вкусняшек (чего просили не очень-то допускать), а Лора как слушалась – так и слушается, всё супер. В семье прекратились конфликты из-за собаки, все счастливы, просто ах. И по-прежнему очень хотят всё равно продолжать заниматься. Потому что им дико нравится сам процесс. Но пока что здоровье не позволяет. Но будем на связи.
Я была очень рада.
И тут вот, не далее, как вчера, ровно на том же самом месте, где мы познакомились с хозяйкой Лоры, во время совместной прогулки Харона с его любимой боевой подругой детства, ризеншнауцером Тинтой, Лора, слегка поразмыслив (дав своему спутнику-человеку время на реакцию, чему её тоже учили), стартует к нам. После нескольких изречений из уст «хозяина», Лора, просто вот из порядочности собачьей, таки возвращается к этому человеку, который за всю их совместную жизнь не посетил ни одного с ней занятия, не освоил ни одного навыка управления, и сейчас гуляет с этой сделанной как картинка собакой даже не то, что без поводка, а без единого плесневелого хоть сухаря в кармане. Он даже берёт собаку на поводок. Харя сидит у моей ноги, Тинта стоит рядом с хозяйкой. Человек направляется к нам.
– Мы не будем играть, – вежливо говорит хозяйка Тинты.
– А мы и не играть, мы просто, постоять.
– Ну, мы тут просто держим своих собачек... – деликатно намекает хозяйка Тинты.
– Ну а мы вот тут постоим.
Человек периодически обращается к собаке, чем провоцирует её на лай, который так как бы нечаянно поощряет. Постояв какое-то время и не дождавшись никакой реакции на провокацию, изрекает:
– Ну ладно, мы пошли.
И тут, внезапно, чуть ли не с поклоном:
– Спасибо вам!
Я улыбаюсь, киваю:
– Всего доброго.
Подруга не выдерживает:
– И вам спасибо! (Мол, как жаль, что вы наконец уходите, – прим. ред.).
Тут я поняла, что, наверно, нелишним будет написать или позвонить хозяйке Лоры и напомнить о технике безопасности во время прогулок (не отпускать её на расстояние, на котором её уже не видно, и всё такое). Но решила не горячиться и переспать с этой мыслью. Чего уж там…
Но утром, во время коллективной прогулки (я, Харюндель, Маша, Буча), мы снова встречаем Лору… и Лора несётся к нам! Хозяина нет при этом даже в проекте. Я в срочном порядке всучаю Харона Маше и, старась не растерять по пути какашки и из какательного пакета, устремляюсь навстречу Лоре с призывом: «Стой!!». Она останавливается. «Иди к папе!». Думает. «Где папа?!». Разворачивается куда-то вправо, и тут – наконец-то! – оттуда звучит «Каамне!!». Лора думает было «А не пошёл бы ты?..», я делаю шаг на неё, она таки убегает к владельцу. Находящемуся далеко. Метрах, наверное, в сорока. Он даже берёт её на поводок. Я провожу с собой работу на тему «улыбаемся и машем, ничего не говорим». И тут это тело зачем-то направляется к нам. Прямо к нам, несмотря на то, что находимся мы на приличном таком расстоянии и всем видом даём понять, что инцидент исчерпан, всем нужно следовать дальше своей дорогой. И, набравши воздуха в лёгкие, изрекает:
– А мне кажется, вот такие собаки должны выгуливаться в наморднике!
– Вы совершенно правы: вам действительно кажется, – отвечаю.
Если кому-то это интересно, то, во-первых, рост Харона в холке составляет – кроме шуток – 39,9 см, а во-вторых, он находится в этот момент на поводке и в наморднике. Продолжаю:
– Зато мы совершенно точно знаем, что любые собаки должны выгуливаться на поводке, раз уж вы сами заговорили об этом.
Тут он снова вываливается из подобия адеквата напрочь. Начинает орать про то, что ему все должны, про то, что он будет писать в полицию, а перед этим всех ваще перебьёт.
Давайте вникнем в суть его претензий. Этот пример, вероятно, будет понятен не всем, но, возможно, хотя бы автомобилистам. Он – водитель автомобиля, который мчится по обочине, объезжая пробку. Из-под колёс его автомобиля в лобовое стекло, скажем, моего автомобиля вылетает камень, оставляющий мне трещину на этом лобовом. Я решаю не удостаивать этот факт никакой реакции, но через некоторое время перед ним возникает препятствие и наши автомобили оказываются рядом. Я поворачиваю голову, чтобы взглянуть на водителя, и тут он начинает орать на меня, обвиняя меня в том, что я пару десятков метров назад перестроилась без поворотника. При этом пару десятков метров назад я действительно перестроилась из левой полосы в правую, но, во-первых, поворотник у меня был включен, просто моя машина – американка, и сигналы поворота у неё не жёлтые, а красные, водитель из правой полосы это заметил и дал мне возможность перестроиться, а во-вторых, обвинитель этого не заметил и вообще в этот момент ехал по обочине. Либо – вполне равнозначный вариант – я всё это время ехала в правой полосе, но, объезжая яму, совершила в пределах своей полосы манёвр, который, согласно ПДД, имею право совершать без уведомления о нём соседей по дороге. И человек, совершающий в данный момент грубое нарушение ПДД, обвиняет меня в нарушении этих самых ПДД, которого я не совершала, угрожает страшными последствиями и требует сатисфакции.
Как вы считаете, насколько его поведение адекватно?
Не говоря уже о том, насколько в принципе некорректно на ровном месте, доставив серьёзное неудобство, устраивать склоку с человеком, который сделал тебе из твоей запоротой в усмерть собаки-убегаки исключительно управляемое существо. Сделал так, что тебя, не участвовавшего в процессе ни на секунду, она, бедолага, слушает. Без вкусняшек!!
Даже если бы этот инструктор тебе замечание сделал, – будь благодарен! А он его не сделал даже. А ты ему – ушат дерьма. Ну, молодец, красавчик!!
Этот случай далеко не единственный, но, пожалуй, наиболее вопиющий. Он как нельзя лучше иллюстрирует тот факт, что, если человеку плевать на окружающих, и он по жизни движим жаждой самоутверждения, он даже с идеально управляемой и не агрессивной собакой будет гулять, наводя ужас на окружающих. И даже без замечаний будет вести себя агрессивно. Хотите попробовать, что случится, сделай вы ему даже самое вежливое замечание? Сомневаюсь.
Кстати, третья встреча за эти неполные сутки заключалась в том, что, направлялась в магазин, я увидела Лору, привязанную рулеткой к его перилам. Ну, это совсем чтобы напрочь вас убедить.
Уроды неисправимы. Они будут уродами вне зависимости от того, насколько прекрасны вы.
Жизнь несправедлива. Плохие вещи случаются даже с хорошими людьми. Это, в общем-то, первое, чему учит жизнь. А жизнь в России учит ещё и тому, что с хорошими людьми плохие вещи случаются даже порой и чаще.
Не стоит питать иллюзий.
И можно сколь угодно долго рассуждать о том, что герой сегодняшнего повествования – ну какой-то глухой совсем уж неадекват, и всё это частный случай. Поверьте, у меня есть не один десяток других примеров. Просто этот – самый наглядный. Поэтому его и привела.
Конечно, нельзя совершенно не учитывать ту немногочисленную группу граждан, которые просто искренне не успели задуматься о простейших правилах общежития и рядомгуляния, и пока что немногое понимают, а поэтому тоже могут себя неправильно повести и замечания не понять. Но процент их в числе современных собаководов настолько ничтожно мал, что не заслуживает отдельных речей, ей-богу. Такие, просто недопонимающие, люди, скорее всего, в итоге прислушаются к вашему замечанию. Хотя, вероятно, не сразу. Но они и не будут иметь претензий к его форме, если только она не выходит за рамки приличия уж совсем. Даже если вы, испугавшись за собственную безопасность, позволите себе грубость, они вряд ли ответят вам тем же. А если уж и ответят – потом задумаются и поймут, насколько были неправы, и сделают выводы. И, может быть, даже начнут заниматься своей собакой.
Но их мало. Ничтожно мало. И это факт.
Что делать? – спросите вы.
А вот я не знаю. Я иногда очень сильно жалею о том, что нет такой кнопки, которую можно нажать, и на верную гибель отправится не очередное молодое, горячее, честное, доброе сердце, а какой-то такой вот моральный урод, которому срать на всех.
Но её, к сожалению, не существует.
С законными способами воздействия на подобных ублюдков тоже не всё так просто.
Но это не значит, что нужно молчать, когда они нарушают ваше личное пространство и права человека, не защищать себя и своих подопечных и стараться быть вежливыми, когда о вас вытирают ноги.
Вы не обязаны этого делать.
Это уроды обязаны как-то учиться существовать в мире людей.
Как их к этому обязать – к сожалению, вопрос открытый.
UPD: Дабы как-то украсить это печальное повествование, не без радости сообщаем - в итоге призвать к порядку его "героя" всё-таки удалось. Следующая встреча произошла менее, чем через неделю, и он повёл себя не просто как человек, а как человек культурный: завидев в темноте метров за 30 людей с собакой (которыми были мы и наши клиенты), незамедлительно подозвал Лору (находившуюся при этом недалеко от него, а не абы где, как он любит), взял её на поводок, оценил вероятную траекторию нашего дальнейшего движения (мы отошли в сторону и первыми уступили дорогу, чтобы ему ничего не пришлось менять, но тем не менее) и прошёл таким образом, чтобы с нами не столкнуться.
Да и все прочие безобразники, проживающие по соседству с нами, тоже со временем неизбежно учатся правилам хорошего тона.
Но готовых универсальных рецептов по приучению к ним у нас нет. Зато у вас есть возможность самостоятельно их продумать ;)
А потом оно как-то, вроде, зачем же так, лучше бы написать о чём-нибудь позитивном… Но, встретившись за неполные сутки целых три раза с редкостным отморозком, поняла: не могу молчать. Не хочу молчать. Буду высказывать. Всё, как есть, да.
Правда жизни, друзья и не только, заключается в том, что делать замечание человеку с собакой решительно бесполезно. И объясняется это тем, что человеку, ответственно относящемуся к вопросам воспитания, содержания и выгула собак, вам ни при каких обстоятельствах просто-напросто не придётся это замечание делать. А делать его человеку, который подходит к этим вопросам безответственно, просто бессмысленно.
Потому что человек, который ответственно относится к вопросу выгула собак, никогда не вынудит вас сделать ему это самое замечание. Он прекрасно отдаёт себе отчёт в том, что никто не обязан не только любить, но даже и просто испытывать симпатию к его собаке, какой бы чудесной она ни была. Он понимает, что у каждого встреченного им живого существа есть святое и непреложное право на отсутствие контактов с ним самим и его животным. Он не будет гулять со своей собакой без поводка в непосредственной близости от детской площадки, а если будет вынужден проходить мимо, – возьмёт собаку на поводок или хотя бы команду «рядом» (в единственно верном её исполнении – когда собака приклеивается плечом к его ноге и никуда от неё не отходит). Он уступит вам дорогу, даже если для этого будет вынужден отойти на газон и вляпаться в экскременты, оставленные питомцами менее сознательных сограждан. Он никогда не допустит того, чтобы его собака подбежала к вам и вашей собаке/ребёнку/пожилому родственнику без вашего на то согласия и разрешения. Если он по каким-то причинам не сразу заметит вас, он незамедлительно, не дожидаясь того, что вы выкажете недовольство фактом нежеланной встречи, подзовёт собаку (и она подойдёт к нему моментально, потому что – напомню – он ответственно относится к вопросу её воспитания и его собака хорошо выдрессирована) и, если до подзыва собака успела оказаться к вам слишком близко, сам принесёт вам свои извинения. Если же по каким-то причинам его собака имеет ещё недостаточный уровень послушания, он просто не будет спускать её с поводка. Ну а если она по каким-то причинам таки без него оказалась, он не будет стоять и смотреть на её перемещения и то, как вы ёжитесь от дискомфорта, а очень быстро подойдёт, заберёт её, возьмёт на поводок, отведёт в сторону и – опять-таки – принесёт вам свои извинения. Вот и всё.
И если вы чувствуете в себе непреодолимое желание сделать замечание человеку, который выгуливает свою собаку по всем правилам хорошего тона (мы не говорим сейчас о правилах выгула собак, предусмотренных законодательством, скажем, Санкт-Петербурга, потому как наш местный закон, мягко скажем, несостоятелен, и это отдельная тема для разбирательств), то вам стоит бороться с этим самым желанием и теми демонами, которые в вас его вызывают, а никак не с культурным собаководом, которому не посчастливилось встретиться вам на пути. Даже если этот самый собаковод по какой-то причине допустил оплошность и успел доставить вам своей собакой неудобство, но моментально его устранил и попросил прощения, здесь нет и не может быть места для замечания ему. Он всё понимает сам, и ему самому неудобно. И он теперь будет следить за своей собакой ещё более тщательно, и проверять амуницию перед выходом на прогулку, и цеплять на поводок дополнительный карабин, если тот, что имеется на поводке, может случайно отщёлкнуться (это бывает). А человеку, не способному принять принесённые ему извинения и спокойно пройти мимо, нужно заняться собственным психоэмоциональным состоянием. Окружающие тут ни при чём. Максимум, что в такой ситуации можно сделать – вежливо сообщить и попросить: «Вы, пожалуйста, в следующий раз будьте внимательнее, нам сейчас было очень некомфортно». И вежливому человеку станет ещё более стыдно, и он опять извинится, и обязательно будет внимательнее в следующий раз.
А вот человек, безответственно относящийся к вопросам воспитания, содержания и выгула собак, не только вынудит вас сделать ему замечание, но и с высокой долей вероятности в ответ на него выльет на вас огромный ушат помоев. Как бы вы ни были вежливы, деликатны и политкорректны. Вы будете обтекать. Лучшее, на что вы можете рассчитывать после встречи с таким уродом, – то, что сделанное вами замечание просто останется незамеченным и не возымеет никакого эффекта. Но вариант с ушатом дерьма всё же более вероятен.
Давайте разберёмся. Каков портрет человека, постоянно выгуливающего необученную собаку без поводка, или даже на поводке, но на территории детских площадок и детских образовательных учреждений, допускающего её подбегание к людям, детям, другим собакам без получения их (или – в случае с собаками – их владельцев) согласия на контакт, их облаивание и прочее непотребство?
Это либо клинический идиот, который категорически не понимает, что он делает и к чему это может привести, либо моральный урод, начисто лишённый эмпатии и даже минимального представления о личных границах, либо конченный ублюдок, который уверен в том, что имеет полное право вести себя по отношению к окружающим именно так. Часто эти варианты причудливо переплетаются между собой.
С каждым из них никакие увещевания не будут иметь никакого смысла. Идиот вас тупо не поймёт, моральный урод решит, что вы какой-то придурок, а ублюдок с боем кинется указывать вам, холопам, ваше место в районе параши. И чем более вежлива будет форма сделанного вами замечания, тем более агрессивным будет отпор.
А теперь ситуация. Самый сок. Чтобы мало не показалось.
Прошлым летом сосед по подъезду оставил нам на передержку своих замечательных девочек – пти-брабансона и английского бульдога. Очень приятных, в целом беспроблемных, чудесных семейных собак. Но у брабансона имелись определённые трудности в общении с соплеменниками: она их боялась, а потому пыталась облаивать. И, несмотря на то, что никакой договорённости о коррекции этого поведения в рамках передержки у нас с хозяином не было (он просто выражал огорчение тем фактом, что собака себя так ведёт), осуществить её было нашим профессиональным долгом. Потому что эта проблема относится к разряду тех, что существенно снижают качество жизни самой собаки, и кроме того могут доставлять дискомфорт окружающим, а такие вопросы мы решаем по умолчанию. Без дополнительной, как говорится, платы.
И вот к нам на всех парах несётся дворняга. На полном ходу стремится влететь в собак, чем помещает бедную брабансоншу на грань сердечного приступа. Я закрываю малышку собой и не даю дворняге к ней подобраться. Надо ли говорить, что подобная ситуация может в лучшем случае круто отбросить собаку назад в её реабилитации? В худшем – начисто запороть. Хозяина нет нигде. Спустя некоторое количество времени через оградку тихо переваливается мужичок с блаженной улыбкой.
– Ооо, Лора, играешь, ха-ха, ха-ха.
– Здравствуйте, - говорю ему, вежливо улыбаясь.
– Здрасьте. Ой, она так любит играть!
– Я понимаю. Но вы не сочтите, пожалуйста, за нравоучение, вы, вероятно, об этом не задумывались, у вас собачка добрая, игривая, весёлая, но кому-то она может доставить серьёзные неудобства, вот так подбегая, без предупреждения и без спроса.
– Да она добрая, она только поиграть!
– Я понимаю. Но вот у меня тут, видите, маленькая собачка. Она очень боится других собак. И она сейчас здорово испугалась.
– Ну так она её не тронет!
– Это замечательно. Но эта собачка этого не понимает. Она испугалась – и всё. Теперь мне придётся какое-то время ещё приводить её в чувство. Поэтому было бы очень здорово, если бы вы не отпускали свою игрунью так далеко, а заранее предупреждали бы хозяев других собак о своих намерениях. Мы могли бы тихонько, спокойно их познакомить, и всё было бы хорошо. А с некоторыми собаками лучше бы не играть, и тогда мы бы с вами просто разошлись в разные стороны.
– Да собаки умные, они разберутся сами!
– Ну вот смотрите. У меня живут очень разные собаки. В том числе и такие, которым я ну никак не могу позволить разбираться самим, потому что они это делают очень грубо, и их нужно контролировать. Если при этом никто не контролирует подбегающую собаку, это может быть очень непросто сделать.
– Да она сама слишком близко не подойдёт, сразу отскочит!
– Собаки бывают разные, ситуации тоже. Некоторые из них, даже будучи в наморднике, могут успеть повредить настойчивого пришельца. Правильно ли я понимаю, что, раз вы отказываетесь участвовать в отношениях собак и разрешении сопутствующих этому ситуаций, если ваша собака когда-нибудь пострадает, вы не будете иметь никаких претензий?
Да, я гарантирую вам, что говорила именно так и именно это.
И тут собеседник мой перешёл на ор.
– Нет, я буду иметь претензии! Я всех перестреляю! И тебя, и собаку твою застрелю! Я вас всех тут поубиваю!
– За что? – пытаюсь уточнить. – За то, что мы гуляем по всем правилам, ни к кому не подходим и просим не подходить к нам, и не хотим отвечать за сохранность наскакивающего на нас животного, обеспечивать которую должен его хозяин? Каждый из нас должен сам нести ответственность за свою собаку и её действия.
Тут он выпал из адеквата совсем. С разных сторон подоспели на эту истерику местные собачники, в числе которых были как те, кто хорошо знает меня, мою школу и моих собак, так и те, с кем мы просто периодически пересекаемся на прогулке и всегда расходимся вежливо. Они попытались было его усмирить и объяснить ему, что он неправ и ведёт себя некрасиво, но он только продолжал орать.
– Плюньте вы на него, он придурок тот ещё. Совершенно неадекватен, – с сочувствием доложили мне.
– Да я понимаю. Собаку жалко. И чёрт-то с ним.
Занавес.
Спустя некоторое количество времени, гуляя вечером с Бушатой без Хареньки, вижу намыливающуюся к нам дворнягу, сильно напоминающую героиню предыдущего акта. Даю Бушате команду «рядом», иду дальше, отслеживая ситуацию. Дворняга летит к нам. Мы останавливаемся, Буча садится. За дворнягой идёт женщина.
– Какая у вас послушная собака! – изрекает.
– Да, – говорю, – есть немного.
Понимая, что диалога не избежать, отпускаю Бучу:
– Иди пообщайся, можно.
– А вы занимались где-то?
– Да сами, так… – не люблю я докладывать всем на свете о том, что у меня вообще-то своя школа дрессировки. Но наводящие вопросы вынуждают меня открыться.
– Ой, вот нам бы хотя бы примерно так!
Я сдержанно улыбаюсь.
– Может, вы с нами позанимаетесь? – спрашивает хозяйка.
А у меня в голове целый ворох мыслей: о том, как похожа эта собака на ту собаку с неадекватом, о том, как же грустно встретить очередную вполне приятную женщину, вероятно, являющуюся женой очередного гадкого яйценосца, о том, как трудно объяснить человеку, что «хотя бы так» – это много, очень много работы, главное время для которой они уже проворонили, о том, что стоимость моих услуг вряд ли будет соответствовать её ожиданиям, о том, что собаку, живущую в семье хотя бы с одним уродом, очень сложно сделать абсолютно адекватной, о том, как не хочется мне за них браться при всех этих вводных, и о том, что, наверно, я всё же должна им помочь.
Я и так не питала иллюзий на тему воспитанности этой собаки, а рассказ хозяйки и вовсе не оставил никаких шансов на лёгкую и приятную работу. Собака, вероятней всего, рождённая на улице, уже кем-то выброшенная, подобранная опять. Сейчас ей полтора года, у этих хозяев около года. Гуляют с ней каждый день в стае собак, в которую она прёт шо дурная и из которой её отлавливают иной раз по три часа, когда все уже разбежались, потому что она не хочет идти домой с людьми, которые её облагодетельствовали и кормят. И всё это после занятий с кинологом, с помощью которого собаку не только ознакомили с основными командами общего курса дрессировки, но и с отличием обучили тому, что они все работают только, решительно на поводке. Да и то не всегда. А без него – да щас вам!! При этом хозяева планируют и дальше гулять с ней без поводка и хотят обязательного подзыва из всех ситуаций. Аллес.
В общем, пожалуй, худшая ситуация из всех тех, что возможно предположить.
Сделав дыхательную гимнастику, я сообщила женщине о том, что в природе существует три варианта решения этой задачи:
1. Вернуть собаку «в детский сад». Посадить на поводок, не отпускать никогда. Заново начать обучать её командам (если совсем запороты – может быть, другим формам или на другом языке). Долго, тщательно, каждый день, на каждой прогулке. Свести к возможному минимуму её общение с соплеменниками. Занять её мир собой – так, чтобы ей было хорошо, здорово, весело, интересно. Постепенно переходить к работе сначала с брошенным поводком, а потом и с отстёгнутым. Быть готовой к тому, что в любой момент что-то, ввиду наличия у собаки огромного негативного для поставленной задачи опыта, может не сработать, и всё снова запорется тупо напрочь. То есть, нет никаких гарантий.
2. Сделать всё то же самое, только в определённый момент подключить к дрессировочному процессу элекроошейник (тот, который у нас любят величать электрошоковым и заносить в списки запрещённой к эксплуатации амуниции, начисто игнорируя не просто его незаменимость в решении определённых задач и исключительную эффективность при условии того, что пульт находится в руках у профессионала, обладающего не только знаниями и умом, но также и сердцем и любовью к собакам, но и тот весьма неудобный для ярко-зелёной концепции факт, что этот девайс используется в том числе при подготовке собак-терапевтов), и при условии строгого следования программе и рекомендациям после огромного количества усилий получить желаемый результат. С гарантией.
3. Просто отказаться от этой идеи. (Для многих, пожалуй, лучший вообще вариант).
Начинать решено было просто с начала. Я назначила минимально возможную стоимость занятий. Потому что решила, что это, наверно, шанс, и это будет такая большая моя просветительская победа, – после такой некрасивой ситуации сделать этому человеку (по просьбе его жены!!) идеально послушную собаку. И пусть эта тяжелейшая коррекция поведения стоит как занятие по воспитательной дрессировке маленького щенка! О как!
Во время первой (и последней в рамках занятий) встречи с супругом хозяйки Лоры, я убедилась, что это был именно он, и именно та собака. Вёл он себя, правда, более чем прилично и доброжелательно, делая вид, что мы видимся в первый раз (а может быть, он действительно в это верил).
Когда я сказала (в его отсутствие) об этом хозяйке, она очень извинялась, говорила, что он иногда просто не контролирует то, как его несёт, объясняла его поведение тем, что собака его просто не слушает и на прогулке ни в грош не ставит (а то я этого не понимала), и очень просила не обижаться. Я, в свою очередь, попросила её серьёзно его настроить и постараться убедить пересмотреть его отношение к окружающим, да и самой собаке.
Дальше были месяцы работы. Хозяйка не пропускала практически ни одного занятия. Очень старалась. Я искренне полюбила и её, и Лору. В определённый момент – ведь настрой серьёзный! – подключили электроошейник. В результате обучения собака усвоила:
– максимальное расстояние, на которое можно удалиться от хозяйки, – 20 метров;
– общение с собаками можно начинать исключительно с разрешения хозяйки, после посадки (команда «сидеть» + выдержка с вниманием на хозяйку);
– команда подзыва (бытовая «иди сюда» без посадки, нормативная – с фронтальной посадкой) выполняется на максимально возможной скорости из любого состояния, включая игру с собакой;
– на кличку обязателен поворот головы из любых обстоятельств;
– команды «рядом», «лежать», «стоять».
На момент окончания занятий (в начале весны) Лора была признана мной (при всей моей строгости) достойной возможности выгуливаться в городе без поводка. До хозяйки были донесены все меры предосторожности, правила хорошего тона, все основные знания, которыми она должна обладать. Она была счастлива, говорила, что даже не может поверить в то, что всё так прекрасно, хотя видит это своими глазами, и что очень хотела бы продолжить занятия осенью.
Осенью мы с Хароном встретили их на прогулке. Лора рванула к нам, у меня сердце ушло в пятки от осознания того, что, кажется, я сейчас закрою к чертям собачьим свою бесполезную школу, из-за кустов раздалась команда подзыва, Лора сделала полицейский разворот и на пятой передаче усвистала к хозяйке. Я чуть было не прослезилась. Хозяйка взяла Лору на поводок и подошла к нам. Культурно, на уважительное расстояние. Лора села у ноги. Разговорились. Хозяйка гуляет нередко уже без вкусняшек (чего просили не очень-то допускать), а Лора как слушалась – так и слушается, всё супер. В семье прекратились конфликты из-за собаки, все счастливы, просто ах. И по-прежнему очень хотят всё равно продолжать заниматься. Потому что им дико нравится сам процесс. Но пока что здоровье не позволяет. Но будем на связи.
Я была очень рада.
И тут вот, не далее, как вчера, ровно на том же самом месте, где мы познакомились с хозяйкой Лоры, во время совместной прогулки Харона с его любимой боевой подругой детства, ризеншнауцером Тинтой, Лора, слегка поразмыслив (дав своему спутнику-человеку время на реакцию, чему её тоже учили), стартует к нам. После нескольких изречений из уст «хозяина», Лора, просто вот из порядочности собачьей, таки возвращается к этому человеку, который за всю их совместную жизнь не посетил ни одного с ней занятия, не освоил ни одного навыка управления, и сейчас гуляет с этой сделанной как картинка собакой даже не то, что без поводка, а без единого плесневелого хоть сухаря в кармане. Он даже берёт собаку на поводок. Харя сидит у моей ноги, Тинта стоит рядом с хозяйкой. Человек направляется к нам.
– Мы не будем играть, – вежливо говорит хозяйка Тинты.
– А мы и не играть, мы просто, постоять.
– Ну, мы тут просто держим своих собачек... – деликатно намекает хозяйка Тинты.
– Ну а мы вот тут постоим.
Человек периодически обращается к собаке, чем провоцирует её на лай, который так как бы нечаянно поощряет. Постояв какое-то время и не дождавшись никакой реакции на провокацию, изрекает:
– Ну ладно, мы пошли.
И тут, внезапно, чуть ли не с поклоном:
– Спасибо вам!
Я улыбаюсь, киваю:
– Всего доброго.
Подруга не выдерживает:
– И вам спасибо! (Мол, как жаль, что вы наконец уходите, – прим. ред.).
Тут я поняла, что, наверно, нелишним будет написать или позвонить хозяйке Лоры и напомнить о технике безопасности во время прогулок (не отпускать её на расстояние, на котором её уже не видно, и всё такое). Но решила не горячиться и переспать с этой мыслью. Чего уж там…
Но утром, во время коллективной прогулки (я, Харюндель, Маша, Буча), мы снова встречаем Лору… и Лора несётся к нам! Хозяина нет при этом даже в проекте. Я в срочном порядке всучаю Харона Маше и, старась не растерять по пути какашки и из какательного пакета, устремляюсь навстречу Лоре с призывом: «Стой!!». Она останавливается. «Иди к папе!». Думает. «Где папа?!». Разворачивается куда-то вправо, и тут – наконец-то! – оттуда звучит «Каамне!!». Лора думает было «А не пошёл бы ты?..», я делаю шаг на неё, она таки убегает к владельцу. Находящемуся далеко. Метрах, наверное, в сорока. Он даже берёт её на поводок. Я провожу с собой работу на тему «улыбаемся и машем, ничего не говорим». И тут это тело зачем-то направляется к нам. Прямо к нам, несмотря на то, что находимся мы на приличном таком расстоянии и всем видом даём понять, что инцидент исчерпан, всем нужно следовать дальше своей дорогой. И, набравши воздуха в лёгкие, изрекает:
– А мне кажется, вот такие собаки должны выгуливаться в наморднике!
– Вы совершенно правы: вам действительно кажется, – отвечаю.
Если кому-то это интересно, то, во-первых, рост Харона в холке составляет – кроме шуток – 39,9 см, а во-вторых, он находится в этот момент на поводке и в наморднике. Продолжаю:
– Зато мы совершенно точно знаем, что любые собаки должны выгуливаться на поводке, раз уж вы сами заговорили об этом.
Тут он снова вываливается из подобия адеквата напрочь. Начинает орать про то, что ему все должны, про то, что он будет писать в полицию, а перед этим всех ваще перебьёт.
Давайте вникнем в суть его претензий. Этот пример, вероятно, будет понятен не всем, но, возможно, хотя бы автомобилистам. Он – водитель автомобиля, который мчится по обочине, объезжая пробку. Из-под колёс его автомобиля в лобовое стекло, скажем, моего автомобиля вылетает камень, оставляющий мне трещину на этом лобовом. Я решаю не удостаивать этот факт никакой реакции, но через некоторое время перед ним возникает препятствие и наши автомобили оказываются рядом. Я поворачиваю голову, чтобы взглянуть на водителя, и тут он начинает орать на меня, обвиняя меня в том, что я пару десятков метров назад перестроилась без поворотника. При этом пару десятков метров назад я действительно перестроилась из левой полосы в правую, но, во-первых, поворотник у меня был включен, просто моя машина – американка, и сигналы поворота у неё не жёлтые, а красные, водитель из правой полосы это заметил и дал мне возможность перестроиться, а во-вторых, обвинитель этого не заметил и вообще в этот момент ехал по обочине. Либо – вполне равнозначный вариант – я всё это время ехала в правой полосе, но, объезжая яму, совершила в пределах своей полосы манёвр, который, согласно ПДД, имею право совершать без уведомления о нём соседей по дороге. И человек, совершающий в данный момент грубое нарушение ПДД, обвиняет меня в нарушении этих самых ПДД, которого я не совершала, угрожает страшными последствиями и требует сатисфакции.
Как вы считаете, насколько его поведение адекватно?
Не говоря уже о том, насколько в принципе некорректно на ровном месте, доставив серьёзное неудобство, устраивать склоку с человеком, который сделал тебе из твоей запоротой в усмерть собаки-убегаки исключительно управляемое существо. Сделал так, что тебя, не участвовавшего в процессе ни на секунду, она, бедолага, слушает. Без вкусняшек!!
Даже если бы этот инструктор тебе замечание сделал, – будь благодарен! А он его не сделал даже. А ты ему – ушат дерьма. Ну, молодец, красавчик!!
Этот случай далеко не единственный, но, пожалуй, наиболее вопиющий. Он как нельзя лучше иллюстрирует тот факт, что, если человеку плевать на окружающих, и он по жизни движим жаждой самоутверждения, он даже с идеально управляемой и не агрессивной собакой будет гулять, наводя ужас на окружающих. И даже без замечаний будет вести себя агрессивно. Хотите попробовать, что случится, сделай вы ему даже самое вежливое замечание? Сомневаюсь.
Кстати, третья встреча за эти неполные сутки заключалась в том, что, направлялась в магазин, я увидела Лору, привязанную рулеткой к его перилам. Ну, это совсем чтобы напрочь вас убедить.
Уроды неисправимы. Они будут уродами вне зависимости от того, насколько прекрасны вы.
Жизнь несправедлива. Плохие вещи случаются даже с хорошими людьми. Это, в общем-то, первое, чему учит жизнь. А жизнь в России учит ещё и тому, что с хорошими людьми плохие вещи случаются даже порой и чаще.
Не стоит питать иллюзий.
И можно сколь угодно долго рассуждать о том, что герой сегодняшнего повествования – ну какой-то глухой совсем уж неадекват, и всё это частный случай. Поверьте, у меня есть не один десяток других примеров. Просто этот – самый наглядный. Поэтому его и привела.
Конечно, нельзя совершенно не учитывать ту немногочисленную группу граждан, которые просто искренне не успели задуматься о простейших правилах общежития и рядомгуляния, и пока что немногое понимают, а поэтому тоже могут себя неправильно повести и замечания не понять. Но процент их в числе современных собаководов настолько ничтожно мал, что не заслуживает отдельных речей, ей-богу. Такие, просто недопонимающие, люди, скорее всего, в итоге прислушаются к вашему замечанию. Хотя, вероятно, не сразу. Но они и не будут иметь претензий к его форме, если только она не выходит за рамки приличия уж совсем. Даже если вы, испугавшись за собственную безопасность, позволите себе грубость, они вряд ли ответят вам тем же. А если уж и ответят – потом задумаются и поймут, насколько были неправы, и сделают выводы. И, может быть, даже начнут заниматься своей собакой.
Но их мало. Ничтожно мало. И это факт.
Что делать? – спросите вы.
А вот я не знаю. Я иногда очень сильно жалею о том, что нет такой кнопки, которую можно нажать, и на верную гибель отправится не очередное молодое, горячее, честное, доброе сердце, а какой-то такой вот моральный урод, которому срать на всех.
Но её, к сожалению, не существует.
С законными способами воздействия на подобных ублюдков тоже не всё так просто.
Но это не значит, что нужно молчать, когда они нарушают ваше личное пространство и права человека, не защищать себя и своих подопечных и стараться быть вежливыми, когда о вас вытирают ноги.
Вы не обязаны этого делать.
Это уроды обязаны как-то учиться существовать в мире людей.
Как их к этому обязать – к сожалению, вопрос открытый.
UPD: Дабы как-то украсить это печальное повествование, не без радости сообщаем - в итоге призвать к порядку его "героя" всё-таки удалось. Следующая встреча произошла менее, чем через неделю, и он повёл себя не просто как человек, а как человек культурный: завидев в темноте метров за 30 людей с собакой (которыми были мы и наши клиенты), незамедлительно подозвал Лору (находившуюся при этом недалеко от него, а не абы где, как он любит), взял её на поводок, оценил вероятную траекторию нашего дальнейшего движения (мы отошли в сторону и первыми уступили дорогу, чтобы ему ничего не пришлось менять, но тем не менее) и прошёл таким образом, чтобы с нами не столкнуться.
Да и все прочие безобразники, проживающие по соседству с нами, тоже со временем неизбежно учатся правилам хорошего тона.
Но готовых универсальных рецептов по приучению к ним у нас нет. Зато у вас есть возможность самостоятельно их продумать ;)